Однажды в ночь на Ерофея (17 октября) решили мы изучить новое место гусиной охоты. Вериговщина. Много полей, хорошие отзывы, рядом Пельгорское болото. Говорят, здесь охотился А.А. Ливеровский, наш ленинградский охотничий писатель. Надо проверить самим.
Фото Neal Simpson/Flickr.com (CC BY-ND 2.0)
Как всегда первым на разведку ребята отправляют меня.
Я не против, тем более что туда и обратно они доставят меня на машине со всем снаряжением.
Выехали на машине приятеля втроем.
По дороге (на остановках) еще раз изучаем топографическую карту местности.
Карты у нас толковые, масштаба в одном сантиметре 500 метров.
На них хорошо отображены поля, дороги, болота, ручьи, мостики, населенные пункты, даже тропки в лесу. По дороге взяли лицензию. Охотовед подтвердил, что здесь бывают успешные охоты.
И вот мы у первого населенного пункта, от которого и начинаются необходимые нам поля. Решили сначала проехать на север, не останавливаясь нигде, а затем, возвращаясь на юг, изучать все поля и болотины подряд. Так и сделали. Всего проехали пять деревень.
Все деревни старинные, в каждой деревне стоит разрушенная церковь. Две из них очень понравились. Красный кирпич, очень интересная архитектура. Можно только представить, какими красивыми они были когда-то. И надо же быть нашим предкам такими глупыми и недальновидными.
Всего за 70 лет столько разрушить. Потеряв веру во все святое, в самих себя, ради пресловутого равенства обрекли себя и своих потомков на неисчислимые страдания. И ведь до сих пор не могут эти церкви восстановить.
Да и кому восстанавливать… Новые реформы усилили затухание жизни в деревне. Жалко на эти деревни смотреть. Помните, у Г. Заволокина о деревне: «Я не плачу, я пою».
Но не будем отвлекаться. Проехали и обследовали несколько полей. Зарисовали схемы на бумаге. Поговорили с несколькими жителями, расспросив, где и в каких местах сидят охотники на гусей.
Верно говорят, что о рыбалке надо спрашивать у охотника, а об охоте у рыбака или у пастуха. Сами нашли несколько свежих засидок в копнах соломы, стреляные гильзы, выкопанные скрадки. Вернулись в исходную точку. Посовещавшись, определились с конкретным полем. Там меня и высадили.
Я задал вопрос, как назад и где отдыхать ночью. Подтвердили, что утром за мной приедут. Перебрав все варианты по поводу места ночлега, предложили склеп на одном из заброшенных кладбищ. Был еще на примете и заброшенный скотный двор недалеко от дороги.
Заехали сначала на скотный двор. Уж очень там было неприглядно, грязно и ветрено. Все окна выбиты, в малых помещениях выломаны двери и некоторые плиты стен. Абсолютно не нашли, где бы можно было притулиться. Парни снова заговорили о склепе. Мол, сухо и тепло.
Видимо, мое лицо выразило некоторое сомнение и неуверенность, так как они спросили, не боюсь ли я. Я ответил, что вообще-то не боюсь. На том и порешили. Довольные, что все улажено, они сели в машину, пожелали мне удачной охоты и лихо удалились.
И вот я остался один. Надо работать. Расставив профили на границе полоски полегшей пшеницы, я прождал налета гусей часа три. И хотя сегодня я не дождался, настроение было прекрасное. Я всегда почему-то верю в удачу, и от этого становится легче на душе. Ничего. Утро вечера мудренее. Колосья такие, что хоть сам обгрызай.
Стало смеркаться. Взяв термос и продукты, я подошел к церкви, остановился у заброшенного кладбища. Стал как назло накрапывать дождь. Но мне почему-то не захотелось влезать в это убежище… Зачем беспокоить «местных»…
|
|
|
фото: Олега Хайдакина |
Сгустившие сумерки, недовольный ропот черных крон кладбищенских деревьев, безлюдье, моросящий дождь и сегодняшняя дата 17 октября — ночь на Ерофея, когда в лесу вся нечисть бесится перед зимой, понижали мой тонус.
Нет надо искать другое место для ночлега. Вышел снова на дорогу. Вообще-то кругом голо. Поля, но метрах в 500 густой еловый островок леса. В лесу не пропаду. Быстро дошел до леса. А оказалось, что это электроподстанция в густых елочках. Зашел в строение. Обошел комнаты.
Везде пусто. Цементные стены и пол, разбросанные столы и стулья. Сам трансформатор гудит в соседнем закрытом на добротный замок помещении. Наносил нарубленных у забора сухих веток и настелил лежак. Попробовал полежать. Но и здесь, в пустом мрачном здании, не лежалось. Да и здесь, наверное, сильное облучение… Вышел.
Вернулся на свое поле, нечего искать нестандартные пути. Надо делать как всегда, ночевать на поле. Заметил, что с шоссейки оборудован съезд на поле, а под ним проложена метрового диаметра бетонная труба. Чем не ночлег? Заглянул внутрь. Сухо.
Русло канавы намного ниже нижнего обреза трубы, даже при сильном дожде уровень воды до трубы не поднимется. Разворошил соломенные кучи и наносил к трубе сухой соломы. Устелил дно как надо, сверху постелил свой полиуретановый коврик. Вот это убежище! Здесь и зимовать можно.
Сверху метра три грунта. Присел после всех своих забот и трудов на край трубы. Теперь, почаевничав, можно ложиться отдыхать. Горловины с обоих сторон заткнул соломой. Может быть, завтра удастся выгнать пауков из стволов…
Ночью действительно началась настоящая кутерьма. Ураганный ветер рвал и метал солому по полю, свистел в коряжнике канавы, пытался захлестнуть мне в трубу ледяные осенние брызги. Но мое убежище было надежным, и это придавало мне уверенность в спокойной ночевке.
Я по опыту знал, что меня здесь не подтопит, не намочит, не развалит мое «бунгало». Оно ведь капитальное. И я заснул под беснование непогоды…
Утром еще в темноте услышал громкий гогот гусей. Быстро добежал до скрадка, и минут через 30 меня накрыла стайка гуменников. После серии выстрелов три гуменника упали на пшеничное поле. Правильно говорят — бог труды любит…
Когда приятели приехали за мной, они первым делом спросили, где я ночевал. Я показал им свое убежище и в свою очередь спросил, стали бы они ночевать в склепе. Ответом было дружное «нет». Они спросили, не побоялся ли я. Я сказал, что нет, просто мне там не понравилось.
Ну что ж, будем так и считать… Только после этого разговора они стали интересоваться результатами охоты…
