Этот странный и неразгаданный случай произошел в Мещерском охотхозяйстве на весенней охоте на селезня с подсадной.
фото: Семина Михаила
Была утренняя заря в день закрытия охоты.
Трофеев за два предыдущих дня было достаточно, настроение благодушное – этакая приятственность в душе необыкновенная.
Кстати, молодым охотникам надо помнить, что в угодья необходимо отправляться всегда с радостью, азартом и душевным возбуждением в ожидании близкой встречи с природой, а не расстроенным и злым, что обязательно скажется на стрельбе и на конечном результате.
На часах около девяти. Вот-вот должен подъехать егерь.
Мой шалаш располагался вплотную к залитым водой кустам, стеной протянувшимся вправо и влево метров на сорок. Прямо передо мной, на небольшом плесе выставлены чучела, а правее сидела подсадная утка. Она чистилась, купалась, как бы зная, что охота уже завершена.
Вдруг, справа, метрах в пятидесяти, из-за кустов налетает краснобаш. Солнечное утро, видимость прекрасная, расстояние до него уже не более двадцати пяти метров при проходе над подсадной. Дуплет – промах!
Краснобаш проходит дальше, разворачивается за чучелами и летит прямо передо мной. Я в это время судорожно перезаряжаю ружье. Долетев до того места, откуда выскочил, он делает разворот. Затем летит тем же курсом, что и в первый раз, но немного подальше от меня.
Я вижу, держа ружье наизготовке, как краснобаш облетает утку и чучела. Затем он мчит сзади шалаша вдоль кустов, прямо надо мной метрах в двадцати. Стрелять над кустами бессмысленно, так как подобрать битую птицу будет невозможно – лодка не пройдет, а глубина более двух метров.
Я это четко понимаю, но азарт побеждает разум. Не целясь, от живота, стреляю правым стволом. Естественно, мимо. Птица второй раз возвращается в исходную точку, разворачивается и снова облетает утку с чучелами. И уже в третий раз проходит передо мной!
Тщательно прицеливаюсь и стреляю. Селезень камнем, словно выпущенным из пращи, падает в нескольких метрах от подсадной.
Вокруг воцарилась необычно странная тишина, а утка, молчавшая все это время, как-то испуганно крякнула и, отвернувшись, продолжала чистить перышки. В этот момент у меня не возникло той радости, что бывает после всякого удачного выстрела. Была лишь какая-то непонятная горечь. Никак не мог понять, почему же все так произошло?
Создалось такое впечатление, что краснобаш свел счеты с жизнью. Я все это рассказал подъехавшему егерю, а уже на базе и другим егерям, охотоведу и орнитологу, наблюдавшему в тот год колонию цапель. Но никто ничего вразумительного не ответил.
И в этом году, весной, охотясь в том же шалаше, я снова задавался вопросом: почему так случилось, почему у птицы не сработал защитный рефлекс? И может, я был не прав, когда стрелял? Кто знает?
