Я с нетерпением ждал звонка, но телефон молчал. А тут еще занепогодило: два дня моросил дождь… Я представлял себе, как за десятки километров от дома по разбитым распутицей дорогам мотается на своем жигуленке Илья, выясняя, когда и куда летят гуси на кормежку, ночевку, где их дневочные места и многое другое, от чего зависит успех охоты на разливах. Но вот на другом конце провода сказали коротко, но емко: «Выезжай».
ФОТО SHUTTERSTOCK
За окном «Нивы» ночь, мелькают деревья.
Проезжаем поле кукурузы.
Илья потирает от удовольствия руки, с воодушевлением подбадривает нас и себя:
— Нынче фарт от меня не уйдет, хотите — верьте, хотите — нет!
— Верим и надеемся, — вторит Василий.
На гусиной охоте Илье как-то не везет, и сегодня он надеется взять серого гуся. Вот в свете блуждающих фар широкая колея, по которой прошли танки. «Нива» в ней не помещается, одно колесо в колее, другое — наверху, машина ложится на левую сторону.
Едем медленно, дорога вновь уходит в лес. Все притихли, наблюдая за действиями водителя. Еще нескольких потужных оборотов, машина стала, фары из воды светят, и ни вперед ходу, ни назад.
— Ну что, хана? — слышится в кабине обреченный голос. — Своим ходом не выбраться.
Я на секунду представил наше бедственное положение, и как-то неуютно стало на душе. Что делать? На дворе ночь, куда идти, где искать трактор? А главное — утренняя зорька под угрозой.
— Да, по корчам выехать тяжело, глина пошла, — как-то спокойно соглашается Святослав
Облокотившись на руль, он о чем-то думает, потом уверенно говорит:
— Попробуем еще раз.
Включает передний мост, машина ревет, трясется, будто под колесами вздыбилась земля, кабина резко накреняется, и — мы выскакиваем на твердь. Выходим из машины, осматриваем ее и оставшиеся позади колеи, точно две воронки, и не верим, лишь восклицаем: «Вот это советский автопром!»
— Жаль, что лишь одно из немногих достижений того времени. А ведь и сегодня нашему брату лучшего автомобиля не найти, — говорит Святослав и облегченно добавляет:
— Теперь успеем.
Мы на месте. Все вокруг пронизано сырым воздухом. Пахнет перепревшими листьями, травой, чем-то обновленным в природе. Несмотря на темень, собираемся без суеты и шума, говорим вполголоса.
Илья набросил поверху себя маскхалат «леший», тотчас превратившись в сказочного персонажа, Святослав уже зарядил ружье. Немногословность, сосредоточенность на лицах товарищей, патронташи, ружья, белое пятно казана у машины, как театральный реквизит, — все напоминает о приближении долгожданного действа.
— Сейчас начнется, — говорит Святослав.
В подтверждение его слов со стороны деревни гулко ухают один за другим два выстрела. Решаем не ждать, идем не спеша друг за другом по протоптанной тропе. Слева и справа молочным цветом разливается вода, ее выше колен.
Под сапогами вязко, дно в корчах, но в прорезиненных костюмах комфортно. За контурами камыша с шумом срывается кряковая утка. Проходим мимо небольшого плеса, за ним дорогу преграждает глубокая канава, воды уже выше пояса.
Осторожно преодолеваем и эту преграду, а после расходимся, занимаем места. Проходит несколько минут, и справа от меня, из камыша, доносится негромкий голос:
— Смотри! Смотри! Правее. Гуси! Тянут на нас.
|
|
|
Пятизарядный полуавтомат — лучший помощник на гусиной охоте. ФОТО SHUTTERSTOCK |
Я всматриваюсь в ту сторону, куда повернулся сгорбленной фигурой кто-то из наших, и ничего не вижу. Наконец замечаю на темном небе точки. Они приближаются. Сжимаю шейку ложи ружья, но тут же расслабляю пальцы: точки на небе явно не гуси. Три кряквы проносятся мимо нас…
Ночь отступает. Сквозь молочное небо пробиваются бледные лучи солнца, освещают тростниковые гривы, переливаясь отблесками на водной глади. За желтыми гривами камыша едва просматриваются хаты. Оттуда поднимается большая гусиная стая; вот она тянет к лесу, не долетев, разворачивается и, гогоча, направляется к полям, где остались неубранные хлебные валки. Долетят ли?
В той стороне находится Святослав с многозарядкой. Слышу, как гремит выстрел, второй, третий. Гуси продолжают движение. Вслед одной стае, не меняя направления, тянется другая. Стреляют то близко от меня, то на другом краю разливов. Птицы в небе перестраиваются, нарушая стройность своих рядов, взмывают беспорядочно вверх, а набрав высоту, выстраиваются клином.
Кажется, не ружье, а гаубица сотрясает вокруг воздух. Долгое эхо разносится над разливами. Признаться, и сам по молодости грешил крупной дробью, все думал, что так надежнее, но, слава Богу, давно переболел этим. Вот и сейчас, закинув голову, лишний раз убеждаюсь в том, что гуси высоко и ружейные раскаты их не страшат.
Проходит больше часа. Решаю поменять скрадок, хотя бегать с места на место не лучшая идея. Не спеша шлепаю по воде, обхожу глубокие канавы, ищу проходы, то и дело поднимаю голову вверх. Небо по-прежнему чисто, гуси словно скрылись в высоте, за толщей облаков. Давно не слышно их уже привычного гогота.
Неожиданно они поднимаются в отдалении, не спеша, будто бы раздумывая про себя, куда лететь. Но вот направление выбрано — в сторону чернеющего полоской соснового леска. Василий уверял меня: туда птица ни в жизнь не полетит. Провожаю табун глазами, вижу: от основного косяка отделяется стайка и идет на нас.
Гуси нас не замечают (каждый охотник затаился в своем скрадке). Когда они уже на расстоянии выстрела, ближе ко мне, приклад утыкается в плечо, ухают два выстрела, дробь шорохтит по густому гусиному оперению, а гуси резко вскидывают вверх.
— Пропустить надо было, в штык их не взять! — слышу из зарослей тростника чей-то раздраженный голос.
Провожаю взглядом табунок. Ну надо же! Одна птица опускается на чистую поляну рядом с островком желтого камыша. Подранок. Иду под прикрытием камыша, добираюсь до закрайка, выглядываю. Вижу — птица жива-здорова, пощипывает травку. Что делать? Возвращаться? А может, зайдет за кущи?
Теряясь в догадках, я медленно продвигаюсь еще несколько метров. Заросли прошлогоднего татарника — хоть какое-то укрытие! — заканчиваются. Вдруг вижу: гусак, хлобыща крыльями, отрывается от земли, устремляясь в глубину неба.
|
|
|
Серый гусь, желанный трофей, идет по весне раньше других, но весенняя охота на этот вид запрещена. ФОТО JACOB SPINKS/FLICKR.COM (CC BY 2.0) |
В это время на соседнем кукурузном поле начинается волнение. Небольшие гусиные стайки, гогоча, отрываются от земли, описывая небольшие круги, и вновь садятся. По ту сторону канала еще раз стреляют, эхо раскатывается и затихает в туманном опахале.
Но что это? Десятки, сотни гусей машут крыльями, отрываются от земли и набирают высоту. Становится тихо, будто и не было гусиного базара. И только остатки тумана еще лежат в низине над полем.
Идем гуськом по насыпи, спотыкаясь, боясь упасть вниз, в водяную жижу. Вот и лагерь. Молча снимаем с себя костюмы. Костер не разгорается. Но бросаем новую охапку растопки, и языки пламени облизывают колодины, они начинают слабо дымить. Вспоминаем о полешках для костра, которые привезли с собой, чтобы не терять время в поисках сухих дров.
Так пролетает дневной отдых. Вновь короткие сборы, готовность номер один. Погода портится, дует северо-западный ветер. Это учтено при расстановке профилей, выставить которые раньше не смогли из-за нехватки времени. Не успеваем занять места, как тянет громадная стая. Вот вожак делает крен к воде, шеренги выстраиваются следом.
Вдоль озера простирается широкая луговина, местами заполненная водой, с хорошим обзором. Не отрываю глаз от стаи. Сядут на луговину — будет шанс замаскироваться в камыше на правом берегу.
Притихшие гуси резко взмывают вверх, гогоча, словно читают мои мысли. Вожак вновь меняет курс, теперь уже в противоположную от меня сторону.
|
|
|
ФОТО ДМИТРИЯ ВАСИЛЬЕВА |
Я стою у плесика. Угольные облака, сгрудившись, медленно проплывают, исчезая за контурами камыша. Опять поднимается стая кряковых уток, облетает широкий разлив, идет на снижение. Вот слышу гогот, гуси где-то рядом.
Наконец, вижу, как над посадками деревьев летит небольшой косяк, направляется к профилям, но, не долетев, делает резкий крен в мою сторону. Прижимаюсь к спасительному скрадку, гуси тянут низко.
Пропускаю ведомого, целюсь, мушка отыскивает просвет. Плавно нажимаю на спуск. Сложив крылья, гусь валится на чистую проталину. До него несколько метров. Я шлепаю по воде, добегаю в считанные минуты и забираю добычу.
Проходит более получаса. Буханье опять доносится со стороны деревни. Один косяк проходит метров за двести. Массив камыша выше головы, налетевший ветерок проходится по метелкам — такой камыш хорошо скрадывает. Где-то здесь находится Илья, чувствую его присутствие. Впереди хороший обзор.
Недалеко над полем кружит стайка, вот она набирают высоту и тянет в сторону Ильи. Гремит выстрел. Друг пуделяет. Мажет и вторым выстрелом. Мгновенно ухает в третий раз. Пролетев несколько метров, гусь тяжело плюхается на воду, где глубина по щиколотку. Слышу голос Василия и не могу понять, как он оказался недалеко от Ильи.
— Твой выстрел, твой! Забирай!
— Ты уверен?
— Больше чем уверен!
Я, не удержавшись, направляюсь к Илье. Птица уже затихла в его руках. Мой товарищ счастлив, я готов его выслушать.
— Потом, потом! — торопливо говорит он, стягивает лямки рюкзака и тут же скрывается в камышовой гуще.
|
|
|
Каких только маскхалатов не предлагают на рынке охотничьей экипировки! Но иногда лучший вариант тот, что сшит своими руками. ФОТО ДМИТРИЯ ВАСИЛЬЕВА |
Проходит больше часа, активность гусей сходит на нет. Восстановившийся погодой день идет на убыль, тускнеет огненный диск солнца. В лагерь возвращаемся с Василием.
— Вася, а я ведь все видел.
— Ты о чем?
— Как вы вместе с Ильей гуся добывали. Мазанул он, откровенно говоря.
— Было дело. Но надо же как-то человека поддержать. Сколько охот, и все без добычи. Ну, ты меня понимаешь…
Когда все собрались в лагере, сумраком уже окутало все окрест. Начался разговор, который по своей задушевности и теплоте, с хохмами и шутками, так присущ охотничьим бивакам. Особенно, когда охота добычлива.
— Мы уж думали все, собираем профиля и домой. Все стаи мимо нас, — делится Василий. — А потом как пошли, о-го-го!
Видимо, Святослав взял первым выстрелом «разведчика», чего делать ни в коем случае нельзя. Правда, уверял он всех, гусь отделился от табуна и пошел на профиля.
— Если бы это был «разведчик», то охота закончилась бы после прилета первой стаи. А тут… — он посмотрел на лежащие на земле гусиные тушки, лукаво подмигнул мне и заулыбался, а потом перевел разговор в другое русло.
— Гуси садятся к профилям? — задал он вопрос и сам себе ответил: — Гуси к профилям никогда не садятся. Все видели? Налетают на профиля почти вплотную. А испугавшись и поняв, что это обман, тут же взмывают вверх. Ну а с «разведчиком» и так все понятно… Правильно я говорю, Вася?
— Точно так, Николаич, — соглашается Василий.
Сидим у костра. На небе робко серебрятся первые звездочки. Изредка слышится свист крыльев пролетающих уток. Давно собраны ружья, патронташи, свернуты костюмы, уложены в машину, но уезжать не хочется.
Я замечал: бывают такие места, которые ты посещаешь впервые, но они вызывают у тебя дежавю. Вот и сейчас мне кажется, что я здесь уже когда-то был и видел все увиденное и слышал все услышанное.
|
|
|
ФОТО SHUTTERSTOCK |
Смотрю на товарищей, радуюсь их благодушному настроению, вспоминаю, как добирались до гусиных плесов, как застряли, проезжая мимо танкодрома, как благородно поступил Василий, и думаю, что это здорово, когда на охоте тебя окружают такие люди, для которых радость и беда одна на всех. Илья замечает улыбку на моем лице, смотрит вопросительно:
— Смешинка в рот попала? Поделись!
При свете костра вижу его счастливые лучащиеся глаза , и мне ничего не хочется говорить.
— Да это я так… про себя.
========================
ГУСЬ В КАЗАНЕ
Быстро и легко дикий гусь готовится в афганском казане. В процессе тушения птица насыщается ароматами и получается нежной. Предварительно обработанную (и замаринованную, по желанию) тушку режем на порционные куски, натираем солью, перчим.
В разогретую чашу казана наливаем масло. Туда же кладем куски гуся, слегка обжариваем, затем там же слегка пассеруем лук репчатый полукольцами, нашинкованную морковь. Добавляем немного воды, специй и под крышкой на медленном огне готовим часа два.
Режем картофель, яблоки ломтиками и отправляем к мясу (некоторые добавляют еще чернослив, курагу). Тушим около часа, доливая воду, хотя бульона в казане и так образуется достаточно. В конце добавляем чеснок, помидоры, зелень и оставляем жаркое еще на 10 минут для воспитания силы воли.
