Охотничье счастье

Охотничье счастье не бывает одинаковым. Оно никогда не повторяется. Невозможно предвидеть результат намеченной охоты. Каждый раз судьба сначала испытывает тебя на прочность, посылая дни, когда, казалось бы, все должно сложиться хорошо, но возвращаешься домой с пустым ягдташом. А потом вдруг снежным комом удача свалится на тебя разом, вызывая бурю положительных эмоций. И тогда подумается: а если бы чуток не так все пошло, то упорхнуло бы счастье, и ничего бы не было…

ФОТО SHUTTERSTOCK

Так и в нынешний сезон.

До открытия осенней охоты на водоплавающих птицы в угодьях было вроде бы много.

Охотники строили планы, возбужденно споря, куда лучше поехать.

Но получилось так, что уже после первой зари многие были огорчены: утка куда-то пропала.

Потом рассказывали, что табуны ушли на степные озера Казахстана.

Кто-то видел, что утье собралось в зоне покоя на озере Рублево, где для водоплавающих много корма. В общем, мало кто приезжал домой с добытой нормой дичи. А уж если кто стрельнет по великой удаче осеннего гуся, так об этом молва сразу разнесется среди охотничьего братства.

В общем-то и я ничем не выделился из общей массы. Несколько зорь, проведенных на болоте, радовали только красками зарождающегося утра. Чаще в руках я держал фотоаппарат, чем ружье.

Патронташ оказывался пуст в лучшем случае только наполовину. Лишь раз утрянка порадовала меня нормой добытых уток, бонусом к которым были еще лысушка и голуби.

К своему рассказу хотел бы еще добавить кое-что об охоте на уток в нашей местности, чтобы картина стала яснее, особенно для людей, искушенных охотой. Готовятся все по-разному. Молодежь в основной массе беспокоится лишь о закупке патронов, да чтобы побольше, и с местом охоты решают в последний момент.

Охотники же с опытом не мечутся по угодьям. У них, как правило, есть свое насиженное место. Патроны многие любят заряжать самостоятельно. Да и на озеро съездят не раз то подправить скрадок, то просмолить лодку-плоскодонку. Да и выводки всегда хочется посмотреть.

Скрадки на воде делают в виде помоста, закрытого со всех сторон срезанным камышом либо другой растительностью. Под него можно загнать и лодку. И сухо, и видно далеко.

Я же привык охотиться с лодки, поэтому, подыскав место, вбиваю в дно по три кола с каждой стороны, чтобы выступающая часть была по плечо. Затем прикрепляю снизу и сверху вдоль них перемычки-обвязки из тонких жердей, а уж потом к получившемуся каркасу прикрепляю маскировку (ветки кустов, сосны, камыш).

По опыту скажу, что дольше всего листву сохраняют молодые ветви вяза. Да и крепить их удобно, так как боковые побеги располагаются в одной плоскости. Остается заплыть в такой скрадок и сверху проволокой стянуть переднюю пару кольев и заднюю. Лодка оказывается зажатой, поэтому по ней можно спокойно перемещаться, стрелять, не боясь вывалиться.

Для движения лодки на большой воде используются распашные весла (так быстрее получается, и курс лодка держит ровно). Кто-то по старинке пользуется простым одинарным веслом. На мелких озерах и болотинках плавают, отталкиваясь длинным шестом, в нижней части которого делают расширение из деревянных накладок, чтобы не вяз в грязи.

Да и в камыше легче пробираться, толкаясь о корни. А по первому льду тоже проще пробиваться до чистой воды…

Возвращаясь к нынешнему охотничьему сезону, хочу добавить, что ко всему прочему нынешняя осень огорчила погодой. Как и летом, дожди почему-то проходили стороной. Несусветная сушь вылизала буквально за несколько недель перспективные для охоты разливы. Только на озерах уровень воды за счет родниковой подпитки почти не изменился. Но в этом есть и минус.

Огромные сплавины, сорванные ветрами с грунта, гуляя по озерам, срывают водоросли, лишая птицу корма, поэтому водная гладь привлекает уток только в качестве водопоя да ночевок в прибрежных тростниковых зарослях. Не удивительно, что табунки уток чаще садятся в кочкарниковые болотца далеко в стороне, где им безопасно, где можно укрыться и спокойно покормиться.

Опасность же плавающих островов заключается еще и в том, что в любой момент могут задвинуть охотника вместе с лодкой, прижав к стене камыша, либо перекрыть путь, по которому заплывал. И как быть в такой ситуации? Не всегда сплавина может удержать человека. Под ней вода, лодку же не протащить. Один раз я попадал в такой переплет на этом же лесном озере.

Пришлось быстро снимать и просто побросать чучела в лодку и ретироваться. Такой плавучий остров в ветер движется на глазах. Так вот, толкался я шестом быстрее любого спортсмена-гребца. Только проплыл, как за мной сплавина буквально захлопнула проход. Вот так-то.

Ветра нынче тоже внесли свою коррективу, не только меняя ежедневно облик озера, но и заставляя дичь отсиживаться в крепях. Не помню, чтобы весь сентябрь были такие сильные ветры, да еще с севера и востока. Осенняя погода тоже не благоволила к охотникам.

Но как только выдался первый погожий денек, да ветер чуть ослаб, решил я съездить на озеро днем, посидеть в скрадке покараулить уток. С собой взял крякушку, полтора десятка чучел и в обед уже был на месте. Со скрадком не стал заморачиваться.

Затащил лодку прямо в заросли травы — и ветер не достает, и маскировка неплохая. К тому же обзор позволял видеть весь плес. Так что ни одна подлетающая утка не осталась бы незамеченной.

Чучела-обманки рассадил полукругом. Слева чирочков, справа крякв. А напротив, на максимальном для выстрела расстоянии, — парочку хохлатой чернети. В центре получилось пространство для присады.

Такой способ рассадки утиных чучел однажды увидел в одном из номеров журнала «Охота и охотничье хозяйство». Теперь им пользуюсь постоянно. Конечно, при этом учитываю и направление ветра, так как это влияет на подлет птиц. Ведь известно, что птица садится и взлетает чаще против ветра.

Крякушку посадил поближе к себе, чтобы она могла свободно плавать, а также взобраться при случае на небольшую кочку. Такой способ посадки подсадной помогает вовремя отпугнуть какого-нибудь хищника, позарившегося на привязанную уточку. Вот и в этот раз моя Белобровка (так я зову крякушку) воспользовалась моей заботой.

Покупалась немного, намочила перо (первый раз в сезоне на озере) и затихла, удобно умастившись на кочке. Ну да ладно, пусть сидит. Все равно вдвоем веселей – все же живая душа.

Кстати сказать, осенью утки реагируют на подсадных с таким же успехом, как и весной. Только весной эта роль отводится в основном кавалерам. Самки же, наоборот, неохотно подсаживаются, видя в другой утке конкурентку. А то и вовсе стараются увести своего партнера подальше от
настойчивых призывов подсадной утки.

Осенью же крякуша в компании с чучелами является для пролетающих уток сигналом безопасности и вероятности спокойно отдохнуть и покормиться.

Мое одиночество скрашивали пичужки, перелетающие с кустика на кустик, с любопытством разглядывая непрошеного гостя. Погоныш пришел пешком по кромке воды к самой лодке. И хозяйка местной сплавины ондатра, выплывшая откуда-то, увидев меня, нырнула, и я ее больше не видел. Из леса доносились разные звуки.

То гнусавый крик дятла-желны, то круканье ворона, оглашающее всю округу. В общем, чувствовалось полное единение с природой. В такие моменты не хочется ни о чем думать. Хочется просто слушать и созерцать.

Неожиданно, как всегда бывает на охоте, раздался телефонный звонок. Позвонил свояк (тоже охотник). Сообщил, что над селом валом пошел гусь. По прогнозу на завтрашний день уже обещали непогоду. Вот птица и повалила, воспользовавшись попутным ветерком. У меня же на озере была тишина.

Но буквально сразу после телефонного разговора до меня донеслось далекое гоготанье. На огромной высоте шла гусиная стая около сотни голов. Проводив ее, я разомлел, пригревшись на солнышке.

Вдруг в стороне снова послышались переговоры гусей. Небольшой табунок в восемь птиц на значительной высоте шел метрах в пятистах от меня. Чуть выше над ним летели еще пять гусей. Так как моя крякуша молчала (да она и не могла видеть далеко пролетающих птиц), я решил просто покрякать в утиный манок.

Тем более ветер был от меня на них. Манок у меня еще советский — многие охотники, наверное, помнят, а то и используют такие (розовый пластик с объемным изображением взлетающей утки).

После этого гуси неожиданно сбили строй и в замешательстве сбавили темп полета. Видимо, после длительного перелета, увидев зеркало воды с сидящими утками, да еще призывно «крякающими», они решили остановиться передохнуть. Никогда раньше не слышал, чтобы вот так гуси реагировали на утиный призыв.

Гусь — птица осторожная, поэтому, теряя высоту, табунок заходил по кругу, осматривая местность. Сделав несколько заходов, гуси приводнились метрах в восьмидесяти от меня. Во время посадки прошли мимо метрах в сорока пяти.

Я пожалел, что нет патронов с крупной дробью. Ружье было заряжено, левый ствол «пятеркой», а  правый «шестеркой» (достреливаю последние патроны с открытия). Выстрел по птице в данном случае не принес бы результата, а только распугал бы стаю.

Представляю, что подумают обо мне охотники. Большинство все же решилось бы на выстрел. Зато я успел сфотографировать подлетающую стаю — ну хоть память будет о налете! А где же второй табунок? Он тоже решил остановиться на отдых.

Сценарий повторился. Теперь уже более уверенно птицы стали снижаться. Мысли быстро заставили заменить патрон в правом стволе с «шестерки» на «пятерку». А вдруг дробь хоть на один номер, да крупнее? Так и получилось.

На последнем третьем круге гуси приблизились ко мне на дистанцию около тридцати метров. Хотя по размерам птиц казалось, что гораздо ближе. Первый выстрел навстречу вполоборота не дал результатов. Гуменник (а это был именно он) даже не шелохнулся.

Знаю, что не бьют гуся на встречном курсе, да еще мелкой дробью, но как тут удержаться! Услышал только щелчок по тугим перьям. Второй выстрел по нему же, уже в бок, буквально смял гуся. От удара птица комом, поднимая фонтан брызг, шлепнулась на воду. Ах, какой это был миг! Сердце чуть не выскочило из груди.

Сидевшие гуси с криком сразу же поднялись с воды, и, набирая высоту, стали уходить подальше от побеспокоившего их охотника, спрятавшегося в зарослях болотной растительности. Ах, как же они просчитались!

И хотя битая птица мирно покачивалась на волнах вверх брюхом, я не стал искушать судьбу. Решил выбраться из скрадка и забрать драгоценную добычу. А то мало ли, вдруг гусь только в шоке? Заодно решил снять утиное чучело. Его перевернуло ветром, и оно помаленьку набирало воду.

А пока подплывал к нему, то краем глаза увидел, а точнее, сначала услышал, что не вся стая улетела. Один гусь, гогоча, кружил над озером. Видимо, он был одним из членов семьи подстреленного сородича.

Дальше случилось неожиданное. Гусь повернул на меня. Патрон менять было уже некогда. И опять с убойной дистанции, так же как и в первом случае (только теперь «шестеркой»), первым же выстрелом взял и второго гуся.

Это оказался сеголеток, заметно меньше первой птицы. Никогда бы не подумал, что вот так на открытой воде гусь может подлететь к охотнику. Видимо, птицы действительно оказались из одной семьи, да и человека в тех краях, откуда они прилетели, никогда не видели. Это немного расстроило меня.

Ну а дальше я сидел в лодке и переживал еще и еще раз моменты выстрелов по гусям. Конечно же, сделал снимки на память. Поглаживал птиц по тугому перу, рассматривал их со всех сторон. И никак не верил свалившемуся на меня охотничьему счастью. Добыть сразу двух гусей осенью — это что-то невообразимое!

Источник