С годами нам все дороже становятся воспоминания. В них мы можем увидеть не только себя в детстве и юности, но и вспомнить всех, без кого мы вряд ли стали бы собою.
фото: Fotolia.com
Мне посчастливилось родиться в благодатном крае – в низовьях матушки Волги.
Здесь прошли мое детство и юность.
Здесь родилось и окрепло желание стать офицером, отсюда ушел оберегать покой Родины.
И куда бы армейские пути-дороги не приводили меня, ежегодно возвращался сюда. Возвращаюсь и поныне, чтобы встретиться с прошлым, а через него оценить настоящее.
Август. Ожидание скорого открытия летне-осенней охоты. Решаю ежегодный трудный вопрос, а куда же поехать на открытие? В мыслях моих уже родные Астраханские угодья. Наверное, в этом году не смогу поехать, и это навевает грусть.
Грусть оттого, что не буду ходить по высохшим под жарким солнцем ильменям. Тоску по тем ушедшим дням, когда на взморье с отцом и его друзьями-охотниками с волнением ждал моряну – предвестник удачной охоты.
В нашем рабочем поселке нефтяников в годы моего детства насчитывалось тридцать восемь охотников на шестьдесят-семьдесят семей. Охотой грезили в те годы и большинство моих сверстников.
Не всегда нашими трофеями становились благородные утки, чаще это была болотная дичь, но это обстоятельство нас не смущало. Мы были непритязательны к пище. Ели с удовольствием сурпу из кашкалдаков, квакв и чапур.
Сейчас же, как оказалось, в моем родном рабочем поселке, сменившем свое наименование, охотой увлекаются лишь двенадцать человек, включая стариков. Население же поселка, а сейчас села, выросло в разы. Не стало ильменей, ериков и заводей, на которых можно было почти всегда добыть дичину. По берегам некогда чистой песчаной Волги выросли камышовые заросли.
Вернемся в настоящее. Если проанализировать возможности не обремененного толстым кошельком охотника, открыть охоту в ближайших от Москвы областях России, то их немного. У Росохотрыболовсоюза и других общественных организаций угодий мало.
Большинство угодий сданы в охотпользователям – юридическим и физическим лицам. Об организации в них охотничьего хозяйства, создании условий для охоты, много и справедливо пишут местные охотники.
Повторяться не хочется, но возможности открыть летне-осеннюю охоту в доступном месте остается с каждым годом все меньше и меньше.
С раскрепощением охотничьего дела практически любой желающий может в одночасье стать охотником. Наличие железного коня и дензнаков, расширяет возможности новоявленного охотника. Он желанный гость в охотхозяйствах, и к его услугам все, что он в состоянии оплатить.
Прошлый век. Конец шестидесятых – начало семидесятых. Сейчас называют это время годами глухого застоя. Память же вновь возвращает меня в эти годы. Вижу себя в кругу не растерявших юношеского оптимизма друзей в ожидании охотничьей зорьки.
Среди них – дядя Володя Жиляков, бессменный председатель охотничьей первички нашего поселка. Ровесники моего отца: дядя Володя Сидякин – директор нефтебазы, дядя Коля Сергеев (охотничий псевдоним Коля ПО), Петя Егоров, дядя Женя Боязитов, Ягодкин.
Отдельно, своим кругом сидим мы – начинающие охотники: Толик Юрцев, Коля Сутуев. Все они уже, как говорили индейцы, – в краю вечной охоты. Кого прибрала болезнь, кто трагически погиб, кто умер от старости. Отец еще хранит свой «БМ», но старость лишила его радости охоты.
|
|
|
фото: Fotolia.com |
Открытие охоты в далеком 1965 году. Уже обед, а отец еще не вернулся. Терпения не остается. Убегаю на наше озеро. В стороне ильменей «Лаптева» и «Никоноровского», ерика «Тепленький» слышны выстрелы.
На озере никого из охотников нет, а на середине собралась стая кашкалдаков. Как долго тянется время. Первым возвращается дядя Володя Жиляков, бегу к нему, показываю на лысух, но он лишь отмахивается. Его ягдташ уже полон дичью.
Лысухи постепенно расплываются, и тут появляется усталый, но радостный отец. Его ягдташ тяжел. Мы, постояв, идем вместе домой.
Конец июля 1967 г. Отец уехал в санаторий, а охота открывается в воскресенье. Собрания, которое ежегодно проводилось накануне открытия охоты, почему-то не было. Еле-еле дождался заветного дня. Темным ранним утром спешу из поселка, хочу упросить охотников взять на зорьку. Бесполезно прождал все утро. Солнце уже нещадно греет.
Иду к дому председателя охотколлектива, который сообщает мне пренеприятное известие. Охоту перенесли, она теперь будет открываться лишь со второй пятницы августа.
Конец сентября. На озере с ребятами ловим рыбу. Вдруг из леса появляется Коля ПО. Он выглядит усталым, ягдташ полон. На его поясе, на удавках, висят две великолепные упитанные кряковые утки. Бросив удочки, подбегаем к нему. Разглядываем и трогаем его трофеи.
Неожиданно раздается голос тети Дуни. Она поздравляет с успешной охотой дядю Колю. А затем, показывая на уток, вдруг говорит: «А эти две, ну как мои». Дядя Коля и мы возмущены. Однако вечером общественностью было установлено, что под выстрелы Коли ПО попали утки тети Дуни…
Трудно было тогда стать охотником. Нужен был определенный возраст, рекомендации. Требовалось изучить и сдать в правлении областного общества охотминимум. Но закрытых для охоты мест было немного.
Охотились практически везде, за исключением самого старого в стране заповедника да нескольких заказников для высокопоставленных чинуш. Право на охоту давали охотничьи билеты, затем появились путевки.
Практически все поселковые охотники имели маломерные катера или лодки, могли охотиться на взморье Каспия. Заправить, к примеру, бак движка «Л-6», что с успехом двигал отцовскую громоздкую лодку бензином для поездки за семьдесят-сто километров на взморье обходилось в три-четыре рубля.
Сейчас же в нашем поселке позволить себе иметь хорошую лодку, на которой стоит движок времен моего детства, может лишь один охотник. Современную «Ямаху» для катера держит еще один. И все.
Июль 2008. Вспоминаются прошлые утренние охотничьи зори на озере Брынь в Калужской области. Сюда на открытие охоты съезжаются охотники Калужской, Московской и близлежащих областей. Озеро большое и зарыбленное, есть заболоченная пойма. Многих привлекает возможность не только отвести душу на охоте, но и возможность платной рыбалки.
Мест, как правило, хватает всем. И это несмотря на то, что наиболее хорошие места для охоты уже долгие годы резервируются за теми, «кто более охотник». Выстрелить и, если повезет – добыть трофей возможно.
Мне лично ночь перед началом охоты здесь всегда омрачали разухабистые песни, фейерверки разгоряченных ожиданием праздника отдельных компаний «охотников». Конечно, начало охоты – это праздник. Но стоит ли его так отмечать накануне?
