Дискуссия об избиении в метро Романа Ковалева, который заступился за девушку, приобрела неожиданный оборот. Она подняла ряд вопросов, которые давно обсуждаются в тематических сообществах, касающихся оборота оружия и самообороны, но редко находят понимание у представителей правопорядка.
Фото Pixabay
Как так произошло, что в переполненном вагоне метро нашелся только один человек, который вступил в разгорающийся конфликт, и не нашлось никого, кто бы смог его поддержать?
На мой взгляд, ответ один: наши граждане крайне запуганы даже не самим конфликтом, а его последствиями.
Схема здесь примерно такова.
Нападающие «пострадавшие», имеющие большой опыт подобных конфликтов и получившие отпор, тут же побегут писать заявление в полицию.
Имея большой опыт участия в подобных разборках, они могут выстроить свою версию грамотно и так, как надо им.
Другая сторона, рассказав всю правду, окажется виновной и вполне может получить срок. Но даже если выкрутится, то затратит уйму сил, времени и денег, не получив при этом никакой поддержки от окружающих, даже моральной.
Возникает вопрос: что делать? Этот вопрос задает общество, и ответ на него сегодня прозвучал, причем от тех, от кого его меньше всего ожидали…
«Надо увеличивать пределы самообороны. Я, например, считаю, что законопослушным гражданам можно разрешить вполне нормальное короткоствольное нарезное оружие, чтобы каждый незаконопослушный гражданин, который вполне может быть вооружен, потому что ему запреты и ограничения до лампочки, мог получить достойный отпор.
И когда у нас ограничивают дульную энергию огнестрельного оружия ограниченного поражения 90 джоулями, хочется спросить: «Ребята, а вы на чьей стороне? Вы хотите, чтобы преступнику не было «бобольки»? Для этого это сделали? Или вы думаете о законопослушных гражданах?» — задается вопросом председатель профсоюза полиции по СВАО Москвы Игорь Суслов.
Как мы видим, обозначена суть проблемы: невозможность самообороны, поскольку совершенно не очевидно, кого признают виновным, и возникает логичный вопрос, на чьей стороне силы правопорядка.
Вообще странно, что следственные органы не могут определить, кто же опаснее для общества в случае столкновения: отец троих детей, никогда не привлекавшийся до этого случая, или три рецидивиста, имеющие сроки за грабежи и насилие.
Сегодня их показания совершенно равнозначны для следствия и суда. Так чего же мы тогда ждем от граждан?
Будем надеяться, что широкое обсуждение в прессе, положительная реакция как правоохранительных органов, так и правительства Москвы расставит правильные акценты и поможет принять правильные решения.
