– И куда дальше идти-то?! – мой голос в трубке, очевидно, казался уставшим и немного раздраженным, – да, вот высоковольтка, вот поле, нет ничего больше. Где пруд?! – Спустись в поле, пройди метров триста и будет тебе пруд, – голос приятеля был немного виноватым.
Фото: Евгений Кузнецов.
И дернул черт месить этот снег и искать посередине поля невесть откуда взявшийся пруд, — думалось мне.
– Уж лучше бы на Волгу дернул, лед давно укрепился, можно через всю Волгу под дальние острова убежать, ведь все окуни сейчас там!..
Именно на Волгу и собирался, еще с вечера субботы уложил в ящик все необходимое, обновил лесочку, подточил крючочки на блесенках, купил мотыля.
Сбил с настроя на Волгу давнишний приятель, заядлый рыбак.
Позвонил и рассказал, как нарвался на каком-то пруду где-то в поле на крупных окуней.
Знает ведь, негодяй, как люблю на крупных полосатых охотиться.
Поймал, словом, на том пруду он всего-то одного окуня на килограмм, зато еще три таких же леску ему всю на снасти и порвали.
В воскресенье на рыбалку его не пустили и он решил по большому секрету пруд мне сдать.
Уж сильно не люблю менять свои планы. Как организовался на что-то, так и сложно о каких-то других вариантах думать, пока этот не воплотишь. А организовался капитально на Волгу. И эти какие-то там прудовые окуни спокойно ночь спать не дали, и уже ранним утром трясся на ухабах какой-то деревенской узкоколейки, то и дело снимая на завалах снега нижнюю губу переднего бампера.
Машину пришлось оставить на краю деревеньки,и уже отсюда позвонил приятелю, узнать, как дальше пробираться на этот злосчастный пруд.
Русское поле… И откуда здесь может быть пруд? Посередине поля заприметил фигурку сидящего человека. Не иначе рыбачит?!
Так и есть. Местный рыбачок испугался было скрипа снега, обернулся и, узнав во мне рыбака, беззубо заулыбался.
— Садись рядом, мил человек, места, конечно, маловато, но нам двоим хватит, – рыбачок придавал всей этой ситуации, рыбалке посередине поля на невесть откуда взявшемся пруду какой-то особенный колорит.
— А чего, дядя, здесь ловится?
— Карась, ротанчик есть.
— А окуни, окуни имеются?
Рыбачок как-то странно прищурился, будто понимая, что знаю какую-то его большую тайну, и сказал, мол, мелочь одна. Затем как-то быстро собрался и ушел. «Странный тип», подумалось.
Пруд действительно был небольшим по размерам. Метров около двадцати в ширину и в длину метров сто. Лед уже стоял довольно толстый, притом слоистый, бурилось тяжело. В первой же лунке всадил ножи бура в дно. Очевидно, пруд был не только маленький, но и мелкий.
Пробурил еще лунку, чуть дальше, здесь уже было несколько глубже, по крайней мере, ножи в дно не попали. Мормышка с мотылем ушла ровно на метр и встала. Дно? Однако кивок затрясся, вытащил окуня. Килограмма в нем, конечно, не было, но что-то около 30 граммов было точно.
Глубина в лунке оказалась целых полтора метра. Для такой лужи – это солидная глубина, и все еще хотелось верить, что крупные окуни где-то рядом, только и ждут мормышку. У приятеля мормышки ведь отрывали вчера еще, всю леску с зимней удочки израсходовали.
Бурил все новые и новые лунки и к обеду проверил уже добрую половину пруда. Везде ловился мелкий окунь и ротан. На приятеля обиделся и решил не звонить ему. А хотелось. Позвонить и высказать все, что думаю о его пруде и крупных окунях.
Пруд представлял собой форму вытянутого овала и был довольно предсказуем: посередине ровная полутораметровая глубина, у берега – откровенные мелководья с глубиной сантиметров 10-30. Никаких ям, никакого коряжника. И где здесь быть крупному окуню? И вообще, откуда ему тут взяться?
Мелкий окунь ловился с глубины, под берегом его поклевок было меньше. Что делать окуню, особенно крупному, на малой глубине? – спрашивал сам себя и сам же отвечал – Нечего.
Посему новые лунки делал на середине пруда.
Однако разок не угадал и снова воткнулся ножами бура в дно. Сначала хотел идти буриться заново, но почему-то решил задержаться. И не зря.
Когда поднял мормышку почти вплотную к нижней кромке льда, на нее произошла атака. Кивок быстро согнулся до основания, от резкого движения рыбы под самой лункой из нее вышел столб воды и кто-то уверенно потянул удочку в лунку. Поклевка была до того неожиданной, что рыбу упустил – она легко порвала тонкую леску.
Вот это уже было интересно. Полез в карман за новой мормышкой… ее там не было. Собираясь на Волгу, не прихватил с собой запасных мормышек, ведь до января на Волге при охоте на окуня обхожусь только блесной.
Но была еще одна удочка с мормышкой. Решил не экспериментировать пока с блесной, а половить на то, что крупного окуня раз уже заинтересовало.
Лунку припорошил снегом, чтобы не попадал свет, но оставил окошко где-то с треть лунки размером. В это самое окошко, склонив голову и затемнив ею лунку, наблюдал за приманкой.
Дно здесь темное, мормышка светлая и видно ее неплохо. Сложнее различить окуней на этом фоне. Вот какое-то резкое движением со стороны – и светлое пятно мормышки исчезает. Секу! Окунек граммов на 30 на льду. Что ты будешь делать, только что вроде отвязался.
Проводка – еще один. Нет, крупного теперь здесь не поймать. Делаю новую лунку на мелководье. Затемняю ее и все так же наблюдаю, склонившись над лункой. Здесь дно посветлее, и видны спины окуней.
Мелочь то и дело выскакивает за мормышкой, тут же сбрасываю ее на дно. Перестают интересоваться. Маленькие окуни – глупые еще, реагируют на все блестящее незамедлительно и безрассудно. Крупный окунь, особенно окунь таких вот замкнутых малых водоемов, так не поступает.
Продолжаю играть мормышкой. Как только маленький окушок дергается в ее сторону – тут же сбрасываю на дно. Окушки отходят. Во время очередной проводки вижу приближающуюся сбоку крупную голову. Сначала, признаться, перепугался. Мало ли какие черти в таком пруду водиться могут. А тут голова, как с испугу показалось, с кулак, хороший горбач.
Маленькие окуни тут же прекращают играться с мормышкой и как-то смиренно опускаются ближе ко дну, отходя в сторону – освобождают пространство для окуневого «пахана».
Такие окуни не кидаются на такие вот сомнительные приманки. И этот стоит. Будто не замечая его присутствия, в том же темпе играю. Одна проводка, вторая, третья, четвертая. Это начинает действовать на нервы. И вот на пятой проводке окунь решительно подходит ближе к мормышке. Надувает жабры и… снова их сдувает. Поклевки нет!
Делаю свой ход в этой партии – скидываю мормышку на ступеньку ниже. Окунь, видимо, полагая, что ему надо быстро отреагировать, снова разевает жабры и потоком воды втягивает мормышку в рот! Щелк! – трескается хлыстик на удочке. Перехватываю леску, но поздно… На такой короткой леске не смягчить поклевки крупного горбача.
Мормышек больше нет. Наступает время экспериментов с блесной. На блесны в таких прудах крупные окуни, по опыту, реагируют неохотно, им уже лучше малька подавай. Но выхода нет.
Зато на блесны не покушаются микро-окуни. И только подумал – вялый тычочек. Уверенный, что это малявка, секу, и как в корягу – кабан ввалился! Вытаскивал с трудом, зато как победил – граммов 800! Таких и на Волге сейчас не просто найти, а тут – микропрудик.
Их, таких окуней, здесь всего-то, наверное, десяток-два, не больше. Нельзя их отсюда выбивать, поэтому после фото на память отпускаю в лунку.
На очередной лунке попадается еще один, под килограмм. И снова отпускаю.
Начинает уже темнеть, собираюсь и топчу свежевыпавший снег в сторону машины. Вот ведь все-таки какие разные не только людские, но и рыбьи поколения – одни хитры и рассудительны, другие кроткие и поспешные.
На деревенском проходе вдруг скрипнула калитка. Выглядывает утренний рыбачок.
— (Настороженно.) Ну что, как окуни?
— Да нет там, бать, никаких окуней…
— Конечно, – подмигивает старик, – откуда ж им там взяться-то, в луже этой?
